Быть свя­тым — зна­чит при­бли­зить­ся к Бо­гу. Свя­тость од­на, но до­ро­ги, к ней ве­ду­щие, раз­лич­ны. По­это­му сре­ди свя­тых мы и на­хо­дим та­кое раз­но­об­ра­зие. Пре­по­доб­ные, свя­ти­те­ли, му­че­ни­ки, пра­вед­ные, про­ро­ки, апо­сто­лы, бла­жен­ные, бла­го­вер­ные ца­ри и кня­зья… Бо­рис и Глеб при­над­ле­жат к осо­бо­му чи­ну свя­тых — их по­чи­та­ют как стра­сто­терп­цев.

Стра­сто­тер­пец — до­слов­но «пре­тер­пев­ший стра­да­ния» — озна­ча­ет не со­всем то же, что «му­че­ник». Му­че­ник — зна­чит сви­де­тель ис­тин­но­сти хри­сти­ан­ской ве­ры, по­стра­дав­ший за ве­ру и не от­рек­ший­ся от Хри­ста под стра­хом му­чи­тель­ной смер­ти. Стра­сто­тер­пец же — это тот, кто по­стра­дал, но не за ве­ру Хри­сто­ву, а по ка­ким-то дру­гим при­чи­нам. Как стра­сто­терп­ца по­чи­та­ют по­след­не­го рус­ско­го им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая II — во­все не за ре­ли­ги­оз­ные убеж­де­ния рас­стре­лян­но­го боль­ше­ви­ка­ми. Стра­сто­терп­ца­ми бы­ли и пер­вые рус­ские свя­тые Бо­рис и Глеб, по­гиб­шие в усо­би­це по­сле смер­ти их от­ца — кня­зя Вла­ди­ми­ра, кре­сти­те­ля Ру­си.

При чем же тут свя­тость? Меж­до­усо­би­ца, граж­дан­ская вой­на, по­ли­ти­че­ский рас­чет… Пер­вое впе­чат­ле­ние от ле­то­пис­ных по­вест­во­ва­ний толь­ко уси­ли­ва­ет со­мне­ние. Бо­рис и Глеб па­ли жерт­ва­ми че­сто­лю­би­вых пла­нов стар­ше­го бра­та Свя­то­пол­ка, по­сле смер­ти от­ца (1015) устра­няв­ше­го воз­мож­ных пре­тен­ден­тов на власть. До кре­ще­ния князь Вла­ди­мир вел раз­гуль­ную жизнь, имел мно­го жен и на­лож­ниц. Де­ти от раз­ных жен не бы­ли друж­ны, а по­ло­же­ние Свя­то­пол­ка, стар­ше­го сы­на, фор­маль­но­го на­след­ни­ка и, зна­чит, ве­ли­ко­го кня­зя Ки­ев­ско­го, бы­ло и во­все неустой­чи­вым. Вла­ди­мир не лю­бил его и сы­ном при­зна­вал не вполне: ро­див­шая Свя­то­пол­ка гре­чан­ка бы­ла уже бе­ре­мен­ной, ко­гда до­ста­лась кня­зю «в ка­че­стве тро­фея» от уби­то­го им бра­та Яро­пол­ка. Та­ков был Вла­ди­мир Крас­но Сол­ныш­ко до кре­ще­ния. Та­ко­вы бы­ли фе­о­даль­ные по­ряд­ки на Ру­си.

Со смер­тью кня­зя Вла­ди­ми­ра сно­ва на­сту­па­ет тем­ная по­ло­са: ве­ро­лом­ство, из­ме­ны, же­сто­ко­сти. Бо­рис за­ко­лот при­слан­ны­ми Свя­то­пол­ком бо­яра­ми и ва­ря­га­ми, Гле­ба за­ре­зал при­нуж­ден­ный к это­му его же соб­ствен­ный по­вар, убит и еще один брат — Свя­то­слав. По­сле тя­же­лой борь­бы власть в Ки­е­ве за­хва­ты­ва­ет Яро­слав, так­же сын Вла­ди­ми­ра, позд­нее про­зван­ный Муд­рым. Бес­смыс­лен­ная и бес­по­щад­ная усоб­ная грыз­ня…

Неуже­ли но­вая ве­ра так ни­че­го и не из­ме­ни­ла? Неуже­ли об­ра­ще­ние Вла­ди­ми­ра, да­же от­ме­нив­ше­го на вре­мя смерт­ную казнь, бы­ло лишь вре­мен­ным эпи­зо­дом, лич­ным де­лом кня­зя, не по­вли­яв­шим на жизнь го­су­дар­ства? Да, лю­ди оста­лись людь­ми, вой­на вой­ной и смерть смер­тью. Но центр тя­же­сти сме­стил­ся — по­явил­ся но­вый смысл, но­вое на­прав­ле­ние осмыс­ле­ния дей­стви­тель­но­сти. Свя­тые стра­сто­терп­цы бы­ли пер­вы­ми вест­ни­ка­ми об­нов­ле­ния.

И Бо­рис, и Глеб бы­ли пре­ду­пре­жде­ны, что на них го­то­вит­ся по­ку­ше­ние, но они со­зна­тель­но не ста­ли со­про­тив­лять­ся, да­же не пы­та­лись спа­стись бег­ством. Они вы­шли из иг­ры, от­верг­нув ос­нов­ное пра­ви­ло — зуб за зуб, глаз за глаз. Это был са­мый силь­ный от­вет. И дей­ство­ва­ли они во­все не из от­ча­я­ния или апа­тии. Кня­зья лю­би­ли жизнь, ра­до­ва­лись сво­ей мо­ло­до­сти (к мо­мен­ту ги­бе­ли им не бы­ло и трид­ца­ти), ужа­са­лись и бо­я­лись смер­ти, до по­след­ней ми­ну­ты стре­ми­лись из­бе­жать ее — но все же пред­по­чли по­сле­до­вать при­ме­ру Иису­са Хри­ста. Ведь и Гос­подь был в си­лах из­бе­жать крест­ной смер­ти. Мог про­сто прой­ти меж­ду лю­дей и скрыть­ся, как де­лал это преж­де, мог вый­ти из-под стра­жи, и око­вы не по­ме­ша­ли бы Ему, как не по­ме­ша­ли вый­ти из тюрь­мы апо­сто­лу Пет­ру. Но Он не сде­лал это­го. Не стал Он за­щи­щать­ся и зем­ны­ми сред­ства­ми: оста­но­вил под­няв­ше­го меч Пет­ра, не стал апел­ли­ро­вать к за­ко­ну. Спа­си­тель мол­чал пе­ред Иро­дом, ни­че­го не от­ве­тил и Пон­тию Пи­ла­ту, доб­ро­воль­но от­прав­ля­ясь на стра­да­ния.

Так же по­сту­пи­ли Бо­рис и Глеб. Бо­рис на­хо­дил­ся во гла­ве зна­чи­тель­но­го вой­ска, ко­гда по­лу­чил весть о смер­ти от­ца, но пред­по­чел не поль­зо­вать­ся во­ен­ной си­лой и, рас­пу­стив бой­цов, ожи­дал ве­стей от стар­ше­го бра­та Свя­то­пол­ка — как от за­кон­но­го на­след­ни­ка от­цов­ской вла­сти. Муд­рый Яро­слав пре­ду­пре­ждал Гле­ба об опас­но­сти, со­ве­то­вал не ехать в Ки­ев. Но и Глеб не за­хо­тел при­ни­мать в рас­чет по­ли­ти­че­ские со­об­ра­же­ния и так­же встре­тил убийц без ору­жия.

По­двиг крот­кой жерт­вен­но­сти бра­тьев про­из­вел боль­шое впе­чат­ле­ние на недав­них языч­ни­ков сла­вян — о фе­но­ме­наль­ной по­пуляр­но­сти стра­сто­терп­цев сви­де­тель­ству­ет оби­лие со­хра­нив­ших­ся спис­ков жиз­не­опи­са­ний и осо­бен­но вес­ко — ка­но­ни­за­ция: Бо­рис и Глеб бы­ли пер­вы­ми при­знан­ны­ми свя­ты­ми Рус­ской Церк­ви. Но урок, ко­то­рый из­вле­кал на­род из ис­то­рии их стра­даль­че­ства, при­во­ди­мой в жи­ти­ях по­дроб­но и про­чув­ствен­но, с опи­са­ни­ем пред­смерт­но­го том­ле­ния кня­зей-бра­тьев, ко­то­рые «сле­за­ми раз­ли­ва­ше­ся», вы­гля­дит на пер­вый взгляд неожи­дан­но. Бо­рис и Глеб по­чи­та­лись как по­кро­ви­те­ли рус­ско­го вой­ска, по­мощ­ни­ки на по­ле бра­ни. «Сла­бые», ни­че­го не сде­лав­шие для соб­ствен­ной за­щи­ты, они оста­лись в на­род­ной па­мя­ти как свя­тые во­и­ны, пред­во­ди­те­ли пра­во­слав­но­го во­ин­ства. Этим под­чер­ки­ва­ют­ся очень важ­ные чер­ты об­ли­ка стра­сто­терп­цев. Во-пер­вых, их пат­ри­о­тизм — они не ис­ка­ли сво­ей, удель­ной вы­го­ды, а мыс­ли­ли бо­лее ши­ро­ко, мас­шта­ба­ми стра­ны, все­рьез под­чи­ня­ясь пра­ву стар­ше­го — на нем зи­жди­лась вся фе­о­даль­ная го­судар­ствен­ность. И во-вто­рых, «без­оруж­ная во­ин­ствен­ность» — не в си­ле Бог, а в прав­де. На­сто­я­щая по­бе­да до­ста­лась не Свя­то­пол­ку, про­зван­но­му Ока­ян­ным, а Бо­ри­су и Гле­бу, ко­то­рые рас­счи­ты­ва­ли не на свои си­лы, а на пра­вед­ность и прав­ду.

Эти же прин­ци­пы рас­кры­лись, но уже бо­лее пол­но и бо­лее яр­ко в де­я­тель­но­сти Алек­сандра Нев­ско­го. На­ка­нуне Нев­ской бит­вы, ко­гда князь Алек­сандр при­ни­мал непро­стое ре­ше­ние вы­хо­дить про­тив пре­вос­хо­дя­щих сил про­тив­ни­ка, один из его со­рат­ни­ков ви­дел но­чью, как по Неве плы­ла лод­ка, а в ней — свя­тые Бо­рис и Глеб. И Бо­рис про­из­нес: «Брат Глеб, ве­ли гре­сти, да по­мо­жем срод­ни­ку сво­е­му кня­зю Алек­сан­дру».

Cвя­щен­ник Ни­ко­лай Со­ло­дов

Краткие жития свя­тых бла­го­вер­ных кня­зей-стра­сто­терп­цев Бо­риса и Глеба

Свя­тые бла­го­вер­ные кня­зья-стра­сто­терп­цы Бо­рис и Глеб (в Свя­том Кре­ще­нии – Ро­ман и Да­вид) – пер­вые рус­ские свя­тые, ка­но­ни­зи­ро­ван­ные как Рус­ской, так и Кон­стан­ти­но­поль­ской Цер­ко­вью. Они бы­ли млад­ши­ми сы­но­вья­ми свя­то­го рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра († 15 июля 1015). Ро­див­ши­е­ся неза­дол­го до Кре­ще­ния Ру­си свя­тые бра­тья бы­ли вос­пи­та­ны в хри­сти­ан­ском бла­го­че­стии. Стар­ший из бра­тьев – Бо­рис по­лу­чил хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние. Он лю­бил чи­тать Свя­щен­ное Пи­са­ние, тво­ре­ния свя­тых от­цов и осо­бен­но жи­тия свя­тых. Под их вли­я­ни­ем свя­той Бо­рис возы­мел го­ря­чее же­ла­ние под­ра­жать по­дви­гу угод­ни­ков Бо­жи­их и ча­сто мо­лил­ся, чтобы Гос­подь удо­сто­ил его та­кой че­сти.

Свя­той Глеб с ран­не­го дет­ства вос­пи­ты­вал­ся вме­сте с бра­том и раз­де­лял его стрем­ле­ние по­свя­тить жизнь ис­клю­чи­тель­но слу­же­нию Бо­гу. Оба бра­та от­ли­ча­лись ми­ло­сер­ди­ем и сер­деч­ной доб­ро­той, под­ра­жая при­ме­ру свя­то­го рав­ноап­о­столь­но­го ве­ли­ко­го кня­зя Вла­ди­ми­ра, ми­ло­сти­во­го и от­зыв­чи­во­го к бед­ным, боль­ным, обез­до­лен­ным.

Еще при жиз­ни от­ца свя­той Бо­рис по­лу­чил в удел Ро­стов. Управ­ляя сво­им кня­же­ством, он про­явил муд­рость и кро­тость, за­бо­тясь преж­де все­го о на­саж­де­нии пра­во­слав­ной ве­ры и утвер­жде­нии бла­го­че­сти­во­го об­ра­за жиз­ни сре­ди под­дан­ных. Мо­ло­дой князь про­сла­вил­ся так­же как храб­рый и ис­кус­ный во­ин. Неза­дол­го до сво­ей смер­ти ве­ли­кий князь Вла­ди­мир при­звал Бо­ри­са в Ки­ев и на­пра­вил его с вой­ском про­тив пе­че­не­гов. Ко­гда по­сле­до­ва­ла кон­чи­на рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра, стар­ший сын его Свя­то­полк, быв­ший в то вре­мя в Ки­е­ве, объ­явил се­бя ве­ли­ким кня­зем Ки­ев­ским. Свя­той Бо­рис в это вре­мя воз­вра­щал­ся из по­хо­да, так и не встре­тив пе­че­не­гов, ве­ро­ят­но, ис­пу­гав­ших­ся его и ушед­ших в сте­пи. Узнав о смер­ти от­ца, он силь­но огор­чил­ся. Дру­жи­на уго­ва­ри­ва­ла его пой­ти в Ки­ев и за­нять ве­ли­ко­кня­же­ский пре­стол, но свя­той князь Бо­рис, не же­лая меж­до­усоб­ной рас­при, рас­пу­стил свое вой­ско: «Не под­ни­му ру­ки на бра­та сво­е­го, да еще на стар­ше­го ме­ня, ко­то­ро­го мне сле­ду­ет счи­тать за от­ца!»

Од­на­ко ко­вар­ный и вла­сто­лю­би­вый Свя­то­полк не по­ве­рил ис­крен­но­сти Бо­ри­са; стре­мясь огра­дить се­бя от воз­мож­но­го со­пер­ни­че­ства бра­та, на сто­роне ко­то­ро­го бы­ли сим­па­тии на­ро­да и вой­ска, он по­до­слал к нему убийц. Свя­той Бо­рис был из­ве­щен о та­ком ве­ро­лом­стве Свя­то­пол­ка, но не стал скры­вать­ся и, по­доб­но му­че­ни­кам пер­вых ве­ков хри­сти­ан­ства, с го­тов­но­стью встре­тил смерть. Убий­цы на­стиг­ли его, ко­гда он мо­лил­ся за утре­ней в вос­крес­ный день 24 июля 1015 го­да в сво­ем шат­ре на бе­ре­гу ре­ки Аль­ты. По­сле служ­бы они во­рва­лись в ша­тер к кня­зю и прон­зи­ли его ко­пья­ми. Лю­би­мый слу­га свя­то­го кня­зя Бо­ри­са – Ге­ор­гий Уг­рин (ро­дом венгр) бро­сил­ся на за­щи­ту гос­по­ди­на и немед­лен­но был убит. Но свя­той Бо­рис был еще жив. Вый­дя из шат­ра, он стал го­ря­чо мо­лить­ся, а по­том об­ра­тил­ся к убий­цам: «Под­хо­ди­те, бра­тия, кон­чи­те служ­бу свою, и да бу­дет мир бра­ту Свя­то­пол­ку и вам». То­гда один из них по­до­шел и прон­зил его ко­пьем. Слу­ги Свя­то­пол­ка по­вез­ли те­ло Бо­ри­са в Ки­ев, по до­ро­ге им по­па­лись на­встре­чу два ва­ря­га, по­слан­ных Свя­то­пол­ком, чтобы уско­рить де­ло. Ва­ря­ги за­ме­ти­ли, что князь еще жив, хо­тя и ед­ва ды­шал. То­гда один из них ме­чом прон­зил его серд­це. Те­ло свя­то­го стра­сто­терп­ца кня­зя Бо­ри­са тай­но при­вез­ли в Вы­ш­го­род и по­ло­жи­ли в хра­ме во имя свя­то­го Ва­си­лия Ве­ли­ко­го.

По­сле это­го Свя­то­полк столь же ве­ро­лом­но умерт­вил свя­то­го кня­зя Гле­ба. Ко­вар­но вы­звав бра­та из его уде­ла – Му­ро­ма, Свя­то­полк по­слал ему на­встре­чу дру­жин­ни­ков, чтобы убить свя­то­го Гле­ба по до­ро­ге. Князь Глеб уже знал о кон­чине от­ца и зло­дей­ском убий­стве кня­зя Бо­ри­са. Глу­бо­ко скор­бя, он пред­по­чел смерть, неже­ли вой­ну с бра­том. Встре­ча свя­то­го Гле­ба с убий­ца­ми про­изо­шла в устье ре­ки Смя­ды­ни, непо­да­ле­ку от Смо­лен­ска.

В чем же со­сто­ял по­двиг свя­тых бла­го­вер­ных кня­зей Бо­ри­са и Гле­ба? Ка­кой смысл в том, чтобы вот так – без со­про­тив­ле­ния по­гиб­нуть от рук убийц?

Жизнь свя­тых стра­сто­терп­цев бы­ла при­не­се­на в жерт­ву ос­нов­но­му хри­сти­ан­ско­му доб­ро­де­ла­нию – люб­ви. «Кто го­во­рит: «Я люб­лю Бо­га», а бра­та сво­е­го нена­ви­дит, тот лжец» (1Ин.4,20). Свя­тые бра­тья сде­ла­ли то, что бы­ло еще но­во и непо­нят­но для язы­че­ской Ру­си, при­вык­шей к кров­ной ме­сти – они по­ка­за­ли, что за зло нель­зя воз­да­вать злом, да­же под угро­зой смер­ти. «Не бой­тесь уби­ва­ю­щих те­ло, ду­ши же не мо­гу­щих убить» (Мф.10,28). Свя­тые му­че­ни­ки Бо­рис и Глеб от­да­ли жизнь ра­ди со­блю­де­ния по­слу­ша­ния, на ко­то­ром зи­ждит­ся ду­хов­ная жизнь че­ло­ве­ка и во­об­ще вся­кая жизнь в об­ще­стве. «Ви­ди­те ли, бра­тия, – за­ме­ча­ет пре­по­доб­ный Нестор Ле­то­пи­сец, – как вы­со­ка по­кор­ность стар­ше­му бра­ту? Ес­ли бы они про­ти­ви­лись, то ед­ва ли бы спо­до­би­лись та­ко­го да­ра от Бо­га. Мно­го ныне юных кня­зей, ко­то­рые не по­ко­ря­ют­ся стар­шим и за со­про­тив­ле­ние им бы­ва­ют уби­ва­е­мы. Но они не упо­доб­ля­ют­ся бла­го­да­ти, ка­кой удо­сто­и­лись сии свя­тые».

Бла­го­вер­ные кня­зья-стра­сто­терп­цы не за­хо­те­ли под­нять ру­ку на бра­та, но Гос­подь Сам ото­мстил вла­сто­лю­би­во­му ти­ра­ну: «Мне от­мще­ние и аз воз­дам» (Рим.12,19).

В 1019 го­ду князь Ки­ев­ский Яро­слав Муд­рый, так­же один из сы­но­вей рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра, со­брал вой­ско и раз­бил дру­жи­ну Свя­то­пол­ка. По про­мыс­лу Бо­жию, ре­ша­ю­щая бит­ва про­изо­шла на по­ле у ре­ки Аль­ты, где был убит свя­той Бо­рис. Свя­то­полк, на­зван­ный рус­ским на­ро­дом Ока­ян­ным, бе­жал в Поль­шу и, по­доб­но пер­во­му бра­то­убий­це Ка­и­ну, ни­где не на­хо­дил се­бе по­коя и при­ста­ни­ща. Ле­то­пис­цы сви­де­тель­ству­ют, что да­же от мо­ги­лы его ис­хо­дил смрад.

«С то­го вре­ме­ни, – пи­шет ле­то­пи­сец, – за­тих­ла на Ру­си кра­мо­ла». Кровь, про­ли­тая свя­ты­ми бра­тья­ми ра­ди предот­вра­ще­ния меж­до­усоб­ных рас­прей, яви­лась тем бла­го­дат­ным се­ме­нем, ко­то­рое укреп­ля­ло един­ство Ру­си. Бла­го­вер­ные кня­зья-стра­сто­терп­цы не толь­ко про­слав­ле­ны от Бо­га да­ром ис­це­ле­ний, но они – осо­бые по­кро­ви­те­ли, за­щит­ни­ки Рус­ской зем­ли. Из­вест­ны мно­гие слу­чаи их яв­ле­ния в труд­ное для на­ше­го Оте­че­ства вре­мя, на­при­мер, – свя­то­му Алек­сан­дру Нев­ско­му на­ка­нуне Ле­до­во­го по­бо­и­ща (1242), ве­ли­ко­му кня­зю Ди­мит­рию Дон­ско­му в день Ку­ли­ков­ской бит­вы (1380). По­чи­та­ние свя­тых Бо­ри­са и Гле­ба на­ча­лось очень ра­но, вско­ре по­сле их кон­чи­ны. Служ­ба свя­тым бы­ла со­став­ле­на мит­ро­по­ли­том Ки­ев­ским Иоан­ном I (1008–1035).

Ве­ли­кий князь Ки­ев­ский Яро­слав Муд­рый по­за­бо­тил­ся о том, чтобы разыс­кать остан­ки свя­то­го Гле­ба, быв­шие 4 го­да непо­гре­бен­ны­ми, и со­вер­шил их по­гре­бе­ние в Вы­ш­го­ро­де, в хра­ме во имя свя­то­го Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, ря­дом с мо­ща­ми свя­то­го кня­зя Бо­ри­са. Через неко­то­рое вре­мя храм этот сго­рел, мо­щи же оста­лись невре­ди­мы, и от них со­вер­ша­лось мно­го чу­до­тво­ре­ний. Один ва­ряг небла­го­го­вей­но стал на мо­ги­лу свя­тых бра­тьев, и вне­зап­но ис­шед­шее пла­мя опа­ли­ло ему но­ги. От мо­щей свя­тых кня­зей по­лу­чил ис­це­ле­ние хро­мой от­рок, сын жи­те­ля Вы­ш­го­ро­да: свя­тые Бо­рис и Глеб яви­лись от­ро­ку во сне и осе­ни­ли кре­стом боль­ную но­гу. Маль­чик про­бу­дил­ся от сна и встал со­вер­шен­но здо­ро­вым. Бла­го­вер­ный князь Яро­слав Муд­рый по­стро­ил на этом ме­сте ка­мен­ный пя­ти­гла­вый храм, ко­то­рый был освя­щен 24 июля 1026 го­да мит­ро­по­ли­том Ки­ев­ским Иоан­ном с со­бо­ром ду­хо­вен­ства. Мно­же­ство хра­мов и мо­на­сты­рей по всей Ру­си бы­ло по­свя­ще­но свя­тым кня­зьям Бо­ри­су и Гле­бу, фрес­ки и ико­ны свя­тых бра­тьев-стра­сто­терп­цев так­же из­вест­ны в мно­го­чис­лен­ных хра­мах Рус­ской Церк­ви.