Актуальная практика Исповеди
Как правильно исповедоваться? Насколько подробно нужно рассказывать о своих греховных делах и помыслах?
Об этом интервью настоятеля нашего Храма протоиерея Георгия Крылова газете "СПАСЪ"
– Как следует исповедоваться православному христианину перед причастием? Насколько подробно? Если, скажем, два раза на неделе причащаешься, обязательно ли оба раза исповедоваться?
– У нас был принят документ о Евхаристии, который подтверждает, что Таинство исповеди и Таинство причастия не связаны намертво друг с другом, как это было в России в синодальные годы. Тогда причащались и исповедовались редко и перед причастием обязательно была исповедь.
В Греции до сих пор человек, который причащается раз в год в Великий пост, обязательно в Великий пост идет на исповедь. Эта исповедь бывает не непосредственно перед причастием, а за несколько дней, за неделю. У них практика исповеди немножко другая: об исповеди со священником договариваются заранее, это совершенно отдельное время, неторопливое.
Но, к сожалению, та практика в Греции, когда исповедь в случае частого причастия не привязана к причастию, дает совершенно дурные результаты: там есть люди, которые ни разу в жизни не исповедовались, но при этом причащаются.
У нас сейчас разрешили причащаться без исповеди, в случае если человек причащается, например, два праздника подряд. В Страстную седмицу мы причащаемся обычно в Вербное воскресенье, потом в Великий четверток и на Пасху или в Великую субботу и на Пасху. Естественно, всякий раз можно на исповедь не подходить. Обычно объявляется, что если человек один раз поисповедовался перед Вербным воскресеньем – дальше, если больших грехов за это время не было, можно идти без исповеди. А если были большие грехи, тогда к причастию вообще не надо идти.
Это немножко облегчает жизнь священников. Я вспоминаю старые годы: Страстная седмица – это был какой-то кошмар: накануне Вербного воскресенья стоит толпа, человек пятьсот, и их нужно ухитриться одному священнику перед литургией поисповедовать. Та же самая толпа стоит потом перед Великим четвертком. Это смысла не имеет, конечно. Если есть будничные, какие-то обыденные грехи и помыслы – можно покаяться лично перед Богом. А больших грехов обычно в Страстную седмицу ни у кого не бывает, потому что человек внутренне напрягается, готовится Страстную седмицу провести и причаститься несколько раз.
Поэтому сейчас необходимую частоту исповеди определяет духовник. Но обычно считается: если человек причащается регулярно, то исповедоваться ему желательно не реже раза в неделю. Если так вышло, что он на неделе два раза причащается – например, в праздник какой-либо и в воскресенье, – то, наверно, можно второй раз уже без исповеди подходить.
Это зависит от человека – от того, какую он жизнь ведет. В приходской практике это зависит и от количества священников на приходе. От того, приход это или монастырь. Потому что, когда священник один на весь приход, он вынужден говорить прихожанам: «Уважаемые братья и сестры, я исповедовать исповедую, но превращать исповедь в откровение помыслов я не имею возможности. Если вы все будете исповедоваться по-монашески – я умру просто от количества ваших исповедей, у меня никакого времени не хватит. Поэтому вы уж, смотря на очередь, которая стоит за вашими спинами, будьте покороче на исповеди, пожалуйста».
При наличии одного священника, бывает, человек и не один час после запричастного стиха ждет, пока всех поисповедуют. Людям работающим, торопящимся куда-нибудь это не просто. Поэтому зависит от практики. Конечно, когда есть отдельный исповедующий священник и он свободен, можно к нему подойти, даже если ты недавно исповедовался. Но все-таки документ, который разрешает причащение без исповеди, в случае если человек недавно исповедовался и больших грехов не совершил, у нас сейчас принят.
– Но если в идеале: человек пришел в будни и очереди к священнику нет – как подробно нужно на исповеди рассказывать грехи? В психоанализе из человека выковыривают все, сколько он может рассказать. Чем исповедь отличается от психоанализа?
– Это зависит от человека, зависит от священника, потому что люди разные, у разных людей разная потребность. Но путать исповедь и прием у психиатра не нужно. Практику психоанализа Фрейд позаимствовал из католической практики исповеди. Это светская «исповедь» – в кавычках, потому что к исповеди это не имеет никакого отношения. Это некий психический акт, который якобы позволяет человеку внутренне освободиться от комплексов, как говорил Фрейд. Задача исповеди как таинства совсем другая – прощение грехов. «…Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18: 18). Поэтому на исповеди обычно рассказывают грехи, какие были, без особых подробностей. Но иногда исповедь превращается в беседу, когда спрашивают совета, благословения на что-то просят, хотя обычную исповедь в беседу превращать не нужно.
И не нужно путать исповедь с откровением помыслов. Это обычно делает неофит, который начитался аскетической литературы и пытается, как там написано, по-аскетически жить. Исповедь помыслов – это исповедь уже очень совершенных монахов, которые могут и способны держать свои мысли под контролем. Любой опытный священник в случае, если неофит пытается исповедоваться так, как написано в аскетической литературе, его мягко выводит на ту сторону исповеди, которая целесообразна для него на данном этапе церковной жизни.
Кто-то духовный дневник ведет, записывает в него, потом с этим дневником приходит на исповедь, если человек радеет о своей душе и ведет духовную жизнь. А в этом духовном дневнике, возможно, записаны помышления, которые были, если они сильно надоедают. Кто-то исповедуется чисто по делам. Это зависит от состояния души и от направления жизни человека. Кто-то больше созерцатель, кто-то больше делатель – это много от чего зависит.
Духовная жизнь, участие в таинствах – это отчасти продукт творчества, сотворчество человека и Бога, поэтому возможны разные стороны исповеди в разных ситуациях, тут трудно установить какой-то определенный канон. Мне приходилось слышать исповеди и на несколько часов, я не мог их прервать, потому что я чувствовал, что нельзя прерывать человека.
В Древней Церкви исповедь была раз в жизни, практики регулярной исповеди не было. Это практика современной жизни. И как бы человек ни исповедовался, желаемо название сути греха, откровенность в этом отношении, чтобы исповедь, и кроме прощения грехов, была полезна для его души. А в остальном форма исповеди должна человека приводить к смирению, к покаянию и давать ему духовную мысль о будущей жизни. В этом цель и смысл.
– У меня знакомый пристал к новым пятидесятникам, что-то вроде секты. У них практика исповеди друг другу. Просто назначают пары, и они друг другу исповедуются. Как ему объяснить, что для исповеди необходимо присутствие священника все-таки?
– Объяснить можно совершенно четко, открыв Евангелие и зачитав фразу: «…елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси; и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех» (Мф. 18: 18). Недавно на Никейском клубе митрополит Иларион очень хорошие слова обратил к англиканам, говоря об апостольском преемстве: «Какие бы вы хорошие ни были, но Церковь вас никогда не признает, потому что у вас нет апостольского преемства». У пятидесятников, естественно, апостольского преемства тоже нет.
И начинать нужно с объяснения: кто такой священник и для чего священство установил Бог, и для чего он своим апостолам Духа Святого даровал и говорил эти вот слова: «елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси» – не всем вообще христианам, а лишь апостолам. Для чего Он им даровал эту власть? И смотреть на историю Церкви, на историю священства, потому что издревле, начиная с апостолов, священники получали через Таинство хиротонии свою власть. И эта власть дана, это как бы один из столпов Церкви, которые основал Господь, это таинство. Вот про это нужно сказать.
Исповедь всякому христианину возможна только в состоянии критическом: когда человек умирает и рядом никого другого нет. В этом случае практика духовная разрешает исповедаться любому из христиан. В этом случае прерогатива прощать грехи как бы распространяется на всех, все мы имеем такое царственное священство. Но это бывает очень редко: или в тюрьмах, где нет возможности позвать священника, сейчас еще такие тюрьмы остаются; или где-то, не знаю, на поле боя. Всякие ситуации бывают. Последние грехи, которые священнику не сказал, можно исповедовать мирянину. И то обычно у нас оговаривается, что после этого мирянин идет к священнику и пересказывает грехи другого человека.
В Церкви была практика публичной исповеди в общинах, но очень недолгое время. Выяснилось, что эта практика соблазняет, то есть она не на пользу. Существовали некоторые разряды грехов, которые вслух исповедовать было просто нельзя, так как это соблазняло окружающих людей, и поэтому была введена индивидуальная исповедь у священника.
Пятидесятники декларируют, что они пытаются вернуться к практике Древней Церкви. В практике Древней Церкви существовала общая исповедь. Но речь шла совсем о других грехах. Речь шла о том, что эта исповедь совершалась тогда, когда человек отрекся от веры. Был период гонений, в этот период некоторые христиане в страхе отпадали от веры. Потом период гонений прекращался, и Церковь долгое время исследовала вопрос: можно ли этих людей вновь принимать в христианскую общину. Были противники, которые говорили: «Нет, ни в коем случае. Раз он испугался, значит, его уже нельзя, он уже никогда не станет христианином…» Но в результате Церковь установила практику покаяния после совершения греха, установила эту практику исповеди, когда человек каялся перед всей общиной в совершённом грехе. И общая исповедь существовала именно в этом отношении. Личные какие-то небольшие грехи на этой общей исповеди не рассказывали.
Потом постепенно сформировалась практика монашеского – внутреннего делания, построения своей души. И как следствие этой практики – практика откровения помыслов старцу игумену и духовнику. Эта практика была спроецирована в мир, для мирян, и появилась частная исповедь у священника.
И потом те, кто знает пятидесятников, те знают уровень их «духовной жизни» – в кавычках. Поэтому, как правило, особые доказательства тут не нужны. Сходите разок на их богослужения, посмотрите, как они служат. Человек, привыкший к православной службе, в ужасе убежит.
– Что делать с повторяющимися грехами, когда из исповеди в исповедь одно и то же говоришь? Это не раздражает священника?
– Это не только священника раздражает, это раздражает и того человека, который говорит, от этого устаешь, потому что список грехов – один и тот же. Год, два, три, пять, десять… Что-то меняется за десять лет, но очень немногое. Отчасти поэтому в документ об Евхаристии было внесено решение, что можно причащаться без исповеди, потому что частая исповедь полностью теряет свой смысл.
Раньше в синодальные годы было просто: человек приходил на исповедь раз в год и рассказывал свои грехи, которые были за этот год. Когда началось литургическое возрождение и миряне стали причащаться часто, они стали и на исповедь ходить часто, и на исповеди стало нечего говорить. Монах, который исповедуется часто и причащается часто, – это монах, он борется с помыслами. Это совершенно особый уровень, мирянам недоступный, духовной жизни, когда требуется частое откровение помыслов, частая исповедь. Мирянам это не объяснишь, потому что по-монашески они исповедоваться не умеют и не научатся, поскольку не монахи, у них жизнь совсем другая. Получается, повторяют одно и то же: осуждал, чревоугодничал, ругался и так далее, одни и те же общие слова. Смысла, конечно, в такой исповеди особого нет.
Лучше кратко сказать что-то реальное, что было за предыдущий месяц: например, обидел там этого человека, обманул этого. Просто – без называния имен, не перечисляя общий список грехов, которые были в голове. Конечно, нужно сказать, если какая-то страсть – блудная страсть, к примеру, – человека этот месяц волновала очень сильно, так, что он головой об стенку бился и не мог уснуть, мучился, постился изо всех сил, по сто поклонов клал, чтобы избавиться от нее. Но пытаться в исповеди охватить все мысли и помыслы, которые были за этот месяц, не стоит. То есть это, конечно, нужно трезво видеть бардак мысленный в своей голове и бороться с ним, но это делается в ежедневной вечерней молитве исповедальной.
Эти исповедальные молитвы всегда были: их человек читал перед Крестом вечером, либо с утра, либо уже днем – известны разные практики. Это молитвенная исповедь человека, покаяние перед Богом, она призвана ему самому показать, какой он, как он далек от молитвенной сосредоточенности. Но всякий раз этот список перечислять на исповеди – это затруднительно и для священника, и для него самого, не нужно этого делать. Нужно говорить грехи дела в основном, конкретно самое большое, что было за последний месяц, условно говоря, или за последнюю неделю, если человек раз в неделю исповедуется, кратко. По крайней мере, такая практика исповеди сейчас уже устоялась в большинстве московских приходов.
Другое дело, если человек долгое время не был на исповеди, там могут быть какие-то отдельные совершенно варианты. Есть священники, которые подробно исповедуют помыслы у мирян, но их немного, и это отдельный разговор. А если брать общую среднюю норму, она такая: нет смысла пытаться исповедовать грехи мыслей, потому что этих грехов очень много и у человека просто не получится. Если человек регулярно исповедуется, ему нужно просто какие-то основные греховные моменты в своей жизни за время после последней исповеди кратко сформулировать, а про остальные грехи сказать: «Мысленные грехи».
Записал Андрей Николаев
