Вы здесь

«СЫНЕ, ОТДАЙ МНЕ СЕРДЦЕ ТВОЕ» Памяти иеродиакона Илиодора (Гайриянца), моего крестного

23 июня 2022 года иеродиакону Илиодору (Гайриянцу), одному из первых насельников возрожденной Оптиной пустыни, исполнилось бы 75 лет. Сегодня этого замечательного христианина и подвижника вспоминает его духовная дочь, семья которой знала приснопоминаемого батюшку в течение 30 лет.

Брат Георгий

Мы познакомились летом 1990 года. Родители, увлекавшиеся «модными» тогда клубами, связанными с поиском смысла жизни, в июне приехали в недавно открывшуюся Оптину пустынь. У входа в обитель их встретил послушник Георгий.

– Здравствуйте! Вы чего приехали?

– Монастырь восстанавливать.

– О, хорошо! А исповедоваться, причащаться будете?

– Будем. Только расскажите, что это?

– Понятно. Значит так, сначала пойдем в трапезную, а потом все вам расскажу.

В голодные девяностые, когда в магазинах иногда и хлеба не было, брат Георгий устроил царский обед. Хотя время было уже внеурочное, он выгреб все, что нашел в закромах братской и паломнической трапезных, накормил, а потом весь вечер готовил новых знакомых к первым в их жизни исповеди и причастию.

Меня не было с родителями в той поездке. Вернувшись, они делились впечатлениями, и основное место в рассказе занимал брат Георгий. Решено было, что в августе мы все вместе вновь поедем в монастырь на две недели.

Я была тогда некрещеной, и мама решила, что в Оптине меня обязательно надо будет окрестить. Оказавшись в обители, мне, ребенку далекому тогда от Церкви, ничего не понравилось. Кроме располагающего к себе брата Георгия.

В один из дней после уговоров я, наконец, согласилась креститься. Послушник Георгий пошел узнать о таинстве, и тут ему говорят:

– Брат, ты что, объявления не читаешь? С сегодняшнего дня особ женского пола в монастыре не крестят.

– Да ты что, отец, какая ж это особа женского пола? Это же ребенок.

– Ладно, уговорил, приходите.

Так и стал для меня послушник Георгий, будущий отец Илиодор, как говорят, роднее родного, то есть крестным отцом.

Первые годы в Оптине

В смутные и голодные времена начала девяностых мы постоянно приезжали в Оптину. Не было тогда ни хороших гостиниц у обители, ни денег на комфортные поездки. Каждый раз было не понятно, где будем ночевать и как поедем назад.

Все это устраивал отец Илиодор (в первые годы пострига – инок Феофил). То укладывал нас в храме, то в монастырской башне, то в предбаннике своей кельи. По соседству с ним жил иеромонах Феофилакт, нынешний наместник Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Идя ранним утром в храм, отцу Феофилакту приходилось перешагивать через спящих паломников. В келье отца Илиодора жил безногий монах, а где спал он сам, и спал ли вообще, оставалось загадкой.

Бывало, ночевали в строящемся корпусе, постелив прямо на побелку листы фанеры. Вечерами отец Илиодор приносил «рукоделие»: бумажные иконы и картон, на который мы наклеивали иконы, а он потом дарил их людям. Также заготавливали сутажи с крестиками для будущих крестин. У крестного была своя методика: длина нитки должна быть такая, чтобы, не развязывая нитку, снять крестик через голову было невозможно. Он закреплял кольцо креста, сжимая зубами, чтобы тот не соскочил, довольно приговаривая: «Вот так, и лукавый посрамлен».

До электрички на Москву крестный отправлял нас то на почтовой машине, то в грузовике с хлебом. Иногда приходилось задерживаться на день-другой, так как не было транспорта. «Оптина не отпускает», а я очень волновалась, ведь приходилось прогуливать школу.

Выше всех канонов и уставов – любовь

Эти слова, сказанные святым Гавриилом (Ургебадзе), отец Илиодор полностью воплотил в жизнь.

– Подхожу к гостинице, дождь, холод, женщина с ребенком стучится в двери, а ее не пускают, так как в одиннадцать вечера гостиница закрывается. Стучусь тогда я, сетую, ну как же так? Вы что Христа, Богородицу не пускаете? – рассказывал отец Илиодор.

Часто, приезжая в монастырь, мы заставали крестного не в подряснике, а в спортивных штанах и халате. «Наместник раздел. Я без благословения повез ребенка, инвалида-колясочника, в Иерусалим. Я обещал ему, а наместник не благословил, но как я мог не выполнить обещание?»

Рядом с Оптиной летом размещался детский лагерь. Побывав там и обнаружив, что у детей нет ни свежих овощей, ни молока со сметаной, отец Илиодор немедленно побежал в братскую трапезную, нагрузил тележку ящиками с огурцами, помидорами, банками с молоком, «запряг» в нее одного из паломников и повез детям. Навстречу игумен Никон:

– Братию грабишь! Без благословения?!

– Отец, ну ты же священник, вот благослови детей накормить.

«На Валааме жили подвижники, а в Оптиной – утешители. Такими были преподобные старцы Оптинские. Мы должны продолжать эту традицию». Это положение стало основой монашеской жизни для отца Илиодора.

Иногда он спрашивал кого-нибудь из духовных чад:

– Ты молился сегодня?

– Да, батюшка, и кафизму прочитал, и акафист святителю Николаю.

– О, молодец! А я вот, бывает, хочу помолиться в одиночестве, а вокруг всегда люди. Но они ведь никому не нужны, понимаешь. Как их оставить? Батюшка Илий говорит, ночью надо молиться, а ночью сил уже нет.

В такие моменты становилось стыдно за себя: слышал ли Бог твои молитвы, если ты их не сопроводил делами любви?

Никто, обращавшийся к отцу Илиодору, не оставался без утешения и помощи. А часто он сам, без просьб, видел, кому что надо. Поэтому и ходил в стареньком клобуке и за многие годы в монастыре так и не обзавелся рясой.

– Как-то в очередной раз появилась у меня новая ряса, – рассказывал крестный. – Повесил я ее в алтаре и думаю: хоть сам апостол Петр у меня попросит, не отдам. И сразу же заходит в алтарь один протоиерей в бордовом подряснике. Я ему:

– Что это ты такой солидный, а без рясы?

– Да вот нет, и никто ж не подарит, представляешь.

Ну все, тут у меня душа «в пятки и ушла».

– Вот, – говорю – ряса в шкафу висит, забирай, кто-то оставил.

Подобные случаи были ежедневными в жизни отца Илиодора. Утром подарят ему дубленку, а вечером кто-то из его духовных чад уже стоит в ней на службе.

Конечно, многие роптали: как так, старались же для отца, а он все отдал. Но он иначе не мог. Одна рука берет, другая отдает – это про крестного. Очень многим людям отец Илиодор помогал деньгами, целые дома строились с его помощью.

Мама, сколько раз мне тебя целовать?

Всех своих чад отец Илиодор учил, что надо стремиться часто причащаться:

– Мы же не спрашиваем: мама, а сколько раз мне тебя целовать? Так и здесь. В причастии мы соединяемся с Богом, Который нас любит больше всех.

Были случаи, когда священники не благословляли кого-то на причастие. Крестный шел разбираться, в чем дело. Некоторых удавалось «отбить».

Удивительно было и его благоговение к Святым Дарам. Однажды в храме вырвало девочку сразу после причастия. Она еще с утра жаловалась на плохое самочувствие, но ее мама настояла на походе в храм. При этом взяла с собой полиэтиленовый пакет, в который ребенка и вырвало. Рассказав о случившемся отцу Илиодору, мама девочки услышала: «Приходите с этим через несколько часов». Выдержав пост, крестный потребил содержимое пакета.

Благословение никуда не девается

На именины и дни рождения отца Илиодора приезжали священники из разных уголков России. Многих из этих людей он воспитывал с детства. По его молитвам становились батюшками те, кто никогда ранее не помышлял о священстве. Отвечая на рассуждения о достоинстве принять сан, крестный отвечал так:

– Жить надо не по достоинству, а по воле Божией. Благословил духовник стать священником, значит надо трудиться в этом направлении. По своим грехам мы только ада достойны.

Кто-то воспринимал благословение сразу, кто-то шел к этому многие годы. Крестный говорил: «Благословение, полученное однажды от духовника на любое дело, никуда не девается. У Бога времени много».

«Фейерверк» из конфет и пряников

До принятия монашества отец Илиодор четыре года прожил рядом с архимандритом Кириллом (Павловым). От него он научился каждому приходящему дарить гостинец.

Наверное, кто-то видел воочию или в фильмах, как в пасхальное время отец Кирилл кидал с амвона людям красные пасхальные яйца. Отец Илиодор же после службы часто устраивал «фейерверки» из конфет. Сколько сердец согрели эти конфетки! Люди увозили их домой как маленькие огоньки, у которых потом можно будет согреться, вспоминая любовь Оптины.

Если случалось так, что после акафиста или панихиды в часовне убиенных на Пасху 1993 братиков у батюшки не оказывалось гостинцев, а рядом было много детей, он искренне чувствовал себя виноватым и даже был готов просить прощения за отсутствие сладостей. Но каждый раз в самый нужный момент кто-нибудь заходил в часовню с коробками конфет: «Вот, вам тут передали».

Один протоиерей, увидев видео, где крестный кидает людям конфеты, высказался: «Унижение паствы!» Как же больно слышать это, зная любовь, которую батюшка Илиодор питал ко всем приходящим к нему. Сколько было случаев, когда привезенный от него гостинец утешал страждущего далеко от Оптины.

Однажды моя мама перед уходом с работы из больницы изучала содержимое своей сумки. Смотрит, лежит пряник «от отца Илиодора» и думает: домой нести или оставить на работе к чаю? Решила взять с собой. Проходит мимо аппарата с разными напитками, орешками, сладостями. Рядом сидит в инвалидной коляске молодой человек, умирающий, из паллиативного отделения больницы. Он хочет что-то купить в автомате, но у него то ли нет денег, то ли не может до них дотянуться.

Мама видит замешательство, предлагает помощь. Молодой человек смущается и отказывается. Говорит, что ничего не хочет и придет к аппарату в другой раз. Мама настаивает: «Скажите все-таки, что вы хотите купить или съесть?» И молодой человек отвечает: «Пряник».

Мои записки – мое богатство

Отцу Илиодору постоянно передавали записки с просьбами о молитве. Это были и записки с перечислением имен, и целые письма с житейскими историями. Все это он аккуратно складывал и молился за эти души не один год.

Сумки с записками часто путешествовали вместе с крестным. Во время литургии он доставал стопки записок и поминал либо сам, либо раздавал листочки духовным чадам. Многие «послания» были затерты до дыр. После службы «талмуды» надо было аккуратно сложить, скрепить резинкой. Далее записки попадали в бездонные сумки отца Илиодора до следующей службы.

Пингвинчики отца Илиодора

В последние годы, приезжая на праздники или выходные в Оптину, крестного невозможно было застать одного. Утром служба, после литургии – раздача конфет и беседа с людьми. Затем трапеза, где он сам старался все подать, положить в тарелку. Потом акафист, лития в часовне убиенных братий. Так и ходила по Оптиной «стайка пингвинчиков», как мы в семье называли духовных чад крестного. То в одном месте помолятся, то в другом. И между делом наставления и утешения.

Отец Илиодор уделял внимание всем независимо от возраста, положения в обществе. Никто не чувствовал себя обделенным. Некоторым по человеческой немощи иногда приходили в голову мысли: «Вон, тому яблоко дал, а мне нет». И тут же крестный поворачивался к этому человеку: «На, яблоко скушай».

Не обязательно задавать какие-то вопросы, счастьем было просто находиться в этой «стайке», быть рядом. А сколько было у крестного юмора и присказок, всего и не упомнить: «Жены-мироносицы – это те, что по миру носятся», «Поехали, пока за нами не приехали», «Эй, братва, становись по два», «Паки и паки давай трояки».

Авва

В переводе с арамейско-сирийского языка «авва» означает «отец». То есть тот, кто проявляет отеческую заботу и достоин высшего доверия и искренней любви. С чьей-то легкой руки в определенный момент совершенно оправданно за отцом Илиодором закрепилось это звание. Хотя по сану он был диаконом, духовных чад у него было больше, чем у многих священников и архиереев.

Крестного знали в разных уголках России, Греции, Грузии, Италии. Благочинная монастыря Самтавро в Грузии монахиня Нино сказала нам так: «Неизвестно, кто есть кто перед Богом. Возможно, для Бога отец Илиодор давно архиерей».

Будучи у мощей святителя Николая в Бари, мы спросили у местных православных:

– А вы отца Илиодора из Оптины знаете?

– Да кто ж его не знает?! Он же как приедет, так все местные украинцы и молдаване вокруг крутятся: отец, помоги, отец, накорми!

Крестный любил паломничества, и однажды мы пригласили его с нами на Святую Землю на Пасху. Пришли к архимандриту Венедикту (Пенькову) с просьбой отпустить отца Илиодора. После минутного молчания (наместник просто потерял дар речи) получили ответ: «Да вы что, люди приедут на праздник, а отца Илиодора нет. Это что за Пасха у нас тут без него будет?!»

Любимче Матери Божией

Кто был в Оптине, воочию мог видеть, как отец Илиодор чтил Богородицу. После каждого вечернего богослужения служил с народом акафист Матери Божией. Благодаря ему многим православным в России стал известен гимн Богородице «Агни Парфене», написанный святителем Нектарием Эгинским. Будучи по национальности наполовину греком и обладая прекрасным голосом, крестный пел «Агни Парфене» просто невероятно.

В Греции, на Эгине, мы рассказывали о нем игумении Феодосии, в то время настоятельнице монастыря, где хранятся мощи святого Нектария. Для нас не было удивительным, когда матушка воскликнула: «Элинас! Элинас! Знаю его».

Во время пения «Честнейшую Херувим» на вечернем богослужении отец Илиодор безостановочно кадил образ Богородицы на иконостасе. И только после окончания песнопения шел кадить храм. При этом он обходил каждый уголок и каждого человека, независимо от того, как плотно заполнен храм. Мог с кем-то даже переговорить: «О, приехали! Где остановились? Покушали? А мама где? Приходите вечером, акафист будет».

Будущим диаконам он объяснял: «Ну, как я могу ходить по храму с кадилом, когда Матерь Божию славят? Что же я к Ней спиной буду поворачиваться? Я кажу, пока поют “Честнейшую”, а после уже спокойно по храму иду».

Расстаемся, но не прощаемся

С молодости отец Илиодор виртуозно играл на фортепиано. В миру у него даже была своя музыкальная группа, он писал стихи и музыку. Перед тем как уйти в монастырь, большую стопку своих сочинений он сжег.

– Батюшка, зачем ты это сделал? Сейчас бы мы разучили твои песни.

– Да зачем…

Тем не менее, бывая в гостях у своих духовных чад, отец Илиодор часто музицировал. Любимой песней о любви у него была «Миллион алых роз». «Кто из вас готов на такой поступок ради любимого человека, а?» – спрашивал. Очень любил творчество Игоря Талькова, в его келье стоял портрет музыканта.

Несколько лет назад крестный подкинул идею своим духовным чадам-музыкантам придумать песню, где были бы такие слова:

«Расстаемся мы, но не прощаемся.
Верим, что встретимся вновь.
Наша дружба не прекращается,
Потому что в сердце любовь».

На его последнем земном дне ангела, когда исполняли эту песню, крестный настаивал петь вместо «не прекращается» – «продолжается». Теперь кажется, что это в укрепление всем его чадам, оставшимся на земле.

УЗИ сердца и формула христианской жизни

«Никакие посты нас не спасут, – наставлял отец Илиодор прихожан в первый день нового 2020 года. – Там, на небе, УЗИ желудка делать не будут. Там будут делать УЗИ сердца. С собой мы возьмем только свое сердце, свою совесть и добрые дела, если у кого такие есть».

Его наставления, даже если порой и строгие, не загоняли человека в уныние, никого не оскорбляли, не обижали, не отталкивали. Рядом с ним люди чувствовали себя окрыленными.

«Человеку необходимо маленькое внимание и больше ничего. Выслушать и, если получится, обнять, поцеловать».

Всем нам отец Илиодор оставил «формулу», как он это называл, христианской жизни: «Всех любить, всех жалеть, всех оправдывать, за всех молиться».

Одним махом всем помогу

Когда крестный попал в больницу, была уверенность, что он обязательно поправится. Состояние его стало тяжелым, но мы продолжали надеяться, что выздоровеет.

В воскресенье вечером, 25 октября, как гром среди ясного неба пришло известие от врачей: надежда только на чудо, состояние критическое. Наступал праздник Иверской иконы Богородицы. Вспомнились слова из акафиста: «Радуйся, благая Вратарница, двери райские верным отверзающая». Мы всё поняли, но не хотели отпускать крестного, буквально кричали Матери Божией: «Нет, Царица Небесная! Нам нужен батюшка здесь!»

В ночь с воскресенья на понедельник мы ехали по ночной дороге в Калугу, я была за рулем и просила мужа не прекращать молиться за отца. Муж читал Псалтырь и в душе как будто услышал родной голос: «Володенька, не надо! Всё уже… Господь показал мне, что, находясь здесь, я не смогу всем сразу помочь, а если там, то одним махом всем помогу, понимаешь?»

Здесь, на земле, мы были счастливы рядом с крестным, а теперь верим, что в его лице обрели небесного покровителя нашей семьи.

Елена Галкина
Источник: Монастырский вестник, №1 (49) 2022. С. 40–49.

23 июня 2022 г.

Источник: https://pravoslavie.ru/146834.html